В период пандемии цифровизация индустрии образования резко ускорилась. Но далеко не все эксперты уверены, что экстренные меры, предпринятые как на государственном уровне, так и отдельными учебными заведениями, пошли на пользу участникам образовательного процесса. Как показала дискуссия «Школьное образование: время для цифровизации?», организованная РБК Петербург, проблем и сомнений пока больше, чем уверенности в светлом будущем цифровых технологий в школах.

Лоскутная цифровизация

Как рассказал менеджер по работе с ключевыми клиентами компании Logitech Константин Ишмамедов, во время пандемии действительно вырос интерес школ к оборудованию, с помощью которого можно организовать обучение детей в удаленном режиме. Однако при взаимодействии выяснилось, что есть большая проблема: бюджетным учреждениям неоткуда взять деньги на цифровизацию.

«Конечно, есть школы-счастливчики, которым удалось найти спонсоров — и это не только в столицах, но и в ряде регионов — например, в Якутии. Помогали школам и госструктуры, и крупные предприятия, и даже индивидуальные предприниматели. Но все же так повезло не всем школам. А ведь речь шла не про миллионы, а про сотни или даже тысячи рублей. Увы, но если другие отрасли могут цифровизироваться за счет нацпроектов, то в образовании все не так позитивно», — объясняет Константин Ишмамедов.

Директор по цифровой трансформации Huawei Enterprise Eurasia Александр Криницин видит главную проблему в отсутствии единой глобальной стратегии цифровизации отрасли. Между тем, опыт других стран демонстрирует, что такой подход эффективен. «В Китае реализуется стратегия «3+2», где за цифрой 3 скрывается подключенная школа, подключенный класс и подключенный ученик, а за двойкой — платформы управления контентом и страной. Поэтому даже в захудалой провинции цифровизация идет по модели ГЧП: в школу поставляются не только умные доски, но и создается Wi-Fi-инфраструктура, обеспечивается необходимый контент», — рассказывает эксперт.

Без учета пользователя

В России же цифровизация идет очень хаотично: кто-то вбросил отдельное решение на рынок, успел его продать ряду школ, а дальше хоть трава не расти, отмечает Александр Криницин. Так что даже если на решение нашлись деньги, не факт, что оно будет эффективным — да и использоваться в принципе.

По словам директора по развитию Дневник.ру Юрия Бойко, препятствием для внедрения цифровых технологий в образовании является формальный подход к этому процессу: на бумаге отчитываются о достижениях, а по факту их нет.

«Самый простой пример — это электронный журнал. На уровне отчетов департаментов и комитетов все выглядит хорошо, школа докладывает о внедрении, но учителя решением не пользуются, поэтому родители жалуются на отсутствие оценок и домашнего задания, — объясняет Юрий Бойко. — Причина такого положения дел — в неудобстве внедряемых решений для пользователя. Если к этому добавить еще и отсутствие доказательств помощи технологий в образовательном процессе, настороженное отношение учителей к цифре и даже ее отторжение выглядят закономерностью».

Именно это, по мнению эксперта, можно считать и причиной того, что дальше пилота многие проекты не идут: учителей попросили протестировать технологию, они сделали пару попыток — и забыли про нее. Единственный вариант решить проблему: прислушиваться к мнению учителей и внедрять только те решения, которые удобны и доказали эффективность.

Руководитель направления «Образование» компании «Нетрика» Ольга Романова весомым сдерживающим фактором считает порой завышенные требования по защите информации: «Они часто становятся камнем преткновения в вопросах, которые мы можем решить здесь и сейчас, но мы утыкаемся в ограничения, на решение которых могут потребоваться годы». Также мешает процессу несоответствие федерального законодательства реалиям конкретного города — например, Петербурга.

Цифра — инструмент, а не цель

У руководителей школ другой взгляд на проблемы. Так, директор Президентского физико-математического лицея № 239 Максим Пратусевич считает, что не хватает понимания педагогической целесообразности применения цифровых технологий — и это не российская, а мировая проблема. Школы могут внедрить любое решение, если будут понимать, чем и как оно помогает процессу обучения: цифровизация должна проводиться только в том случае, если она помогает образовательному процессу.

«Типичный пример: в 2012 году мы апробировали электронные учебники. Компанией, производящей эти учебники, владел наш выпускник, поэтому у нас были максимально привлекательные условия входа в технологию. И он даже готов был доработать решение под наши запросы, но мы не могли сформулировать, что именно позволит повысить эффективность педагогического процесса», — объясняет Максим Пратусевич. Эксперт не видит ничего дурного в том, чтобы учитель преподавал так, как раньше, если образовательный процесс достигает своей цели: дети научены, счастливы, качество знаний высокое.

По словам директора Инженерно-технологической школы № 777 Веры Князевой, за «цифрой» не должно быть погони, так как цифровизация должна помогать получению качественного образования, развитию у детей навыков, полезных для реальной жизни. «С «цифрой» проще и быстрее сформировать персонализированный подход к ученикам, легче внедрить дифференцированное обучение, которое учитывает потребности каждого школьника, — отмечает Вера Князева. — При этом некоторые педагоги, чтобы сделать урок необыкновенным и насыщенным техническими средствами, максимально включают разнообразное оборудование в учебный процесс, но из-за этого содержание образования уходит на второй план. Мы всегда должны в первую очередь понимать, что нового дети узнали и изучили на уроке — цифровизация должна осуществляться в разумных пределах и быть инструментом для развития инженерных компетенций школьников. «Цифра» действительно во многом помогает решать задачи современного образования, но полностью переходить на цифровое образование, заменяя педагогов виртуальной средой, не разумно и не продуктивно».

Заместитель председателя Комитета по образованию Санкт-Петербурга Михаил Пучков, курирующий вопросы цифровизации, поддерживает в этом вопросе директоров школ. Он подчеркивает, что проблема в отсутствии не финансирования, а понимания, зачем нужны цифровые решения: «Здесь важно учитывать два направления цифровизации. Первое связано со школой как организацией, и здесь важны управление климатом, системы безопасности, энергосберегающие решения, электронные системы делопроизводства. Второе касается образовательного процесса — и здесь все сложнее: мы должны увидеть, что у одного и того же учителя при применении цифры класс демонстрирует лучшие результаты, чем без нее».

По словам Михаила Пучкова, один из вендоров провел такое исследование на своей онлайн-платформе и доказал результативность применения цифры в сравнении с контрольной группой, но его результаты еще необходимо верифицировать. «К тому же максимальный эффект достигается только тогда, когда выработана педагогическая методика. Если мы покупаем, например, электронные доски и цифровой контент с целью повышения качества образования, но не знаем, как их эффективно применять, как выстроить по-новому образовательный процесс, результата не будет. Нужно повышение квалификации учителей, чтобы они уверенно с педагогической точки зрения владели технологиями, которые поставляются в школу. Нельзя просто купить оборудование и ждать, что появятся результаты», — резюмирует Михаил Пучков.

На чужих примерах

Отметим, что те школы, представители которых участвовали в дискуссии, можно считать образцово-показательными: именно их ставили в пример, когда во многих учебных заведениях провалилось обучение в дистанционном режиме. В большинстве же районных школ таких решений нет — по крайней мере пока.

Так, в Президентском физико-математическом лицее № 239 еще в 2019 году провели учения по дистанционному обучению, есть классы робототехники, недавно школа увеличила парк компьютеров. А кроме того, там внедрена сквозная информационная система, регулирующая все стандартные процессы школы.

В школе № 777 создана инновационная образовательная среда, учебные кабинеты оборудованы системой ScriptoriUM [единая интерактивная мультипроекторная дисплейная система, предназначенная для повышения эффективности групповой работы – ред.], созданы классы виртуальной реальности, внедряются технологии дополненной реальности и 3D-моделирования. «Их активно используют учителя английского языка для проведения экскурсии на иностранном языке. Благодаря виртуальной реальности у школьников происходит полное погружение в локацию, которую они изучают. Также технология виртуальной реальности применяется на уроках истории, а дополненная реальность — в начальных классах для эмоционального вовлечения детей, — рассказывает заместитель директора по информационным технологиям школы № 777 Сергей Сидоркин. — Сейчас мы готовимся к реализации воспитательного проекта на базе иммерсивных технологий [совокупность технологий расширенной реальности (VR, AR, 3D), которые позволяют эмулировать физический мир с помощью цифровых виртуальных сред, создавая ощущение погружения – ред.], чтобы дети смогли понять и прочувствовать, как Петербург жил в годы блокады».

Представители бизнеса также назвали ряд проектов и технологий, которые уже работают и доказали свою эффективность. Александр Криницин считает, что сегодня мейнстрим — это умные доски и климатика, причем, они могут быть реализованы как единая система, а не самостоятельные, не связанные друг с другом решения. Такой проект уже запущен в одной из школ Москвы. Проект, по словам эксперта, доказал эффективность и работоспособность, так что его легко можно тиражировать на большое количество школ.

Юрий Бойко среди наиболее перспективных видит систему мониторинга образовательного процесса, которая позволяет в режиме реального времени видеть полную картину по основным показателям на уровне учителей, школы, муниципалитета, города и т.д. В Московской области, к примеру, такая система является элементом центра управления регионом.

Ольга Романова напомнила, что VR-решения сегодня используют уже даже в детских садах — детям это нравится, они готовы и дома их использовать. Технология позволяет вовлечь ребенка, так что школы вполне могут пойти тем же путем. Константин Ишмамедов убежден, что школам сейчас доступны все представленные на рынке ИКТ-решения — было бы желание их использовать.

В поисках помощи

Примечательно, что представители школ (по крайней мере тех, которые участвовали в дискуссии) не ищут помощи от Комитета по образованию или других госструктур: директора бы хотели, чтобы им просто не мешали — что купить и как использовать, они разберутся сами.

Бизнес же видит и другие возможности для содействия. Так, Юрий Бойко хочет, чтобы компанию пустили на рынок: он во многом монополизирован в конкретных регионах, поэтому других игрокам часто не дают даже продемонстрировать эффективность решений.

Ольга Романова говорит о необходимости уменьшить административные барьеры между ведомствами. Часто возникают процессы и идеи, которые затрагивают не только школьное образование, но и молодежную политику, здравоохранение, высшую школу, но договориться за одним столом со всеми вышеупомянутыми участниками порой очень сложно и идеи так и остаются идеями. Если бы это удалось изменить, многое можно было бы реализовать для родителей и детей более качественно, говорит эксперт.

Александр Криницин считает, что не мешало бы соблюдать прописанное в нормативных актах процентное соотношение локализованных и зарубежных решений. Сейчас на местах много перегибов: требуют внедрять только отечественные продукты. Такой подход, к сожалению, разрушает конкуренцию, что негативно сказывается на качестве отечественных решений и не дает результата в конкретных проектах.

Константин Ишмамедов отметил, что для цифровизации школ не хватает вовлечения так называемого «административного ресурса». Именно он помог бы решить и финансовые, и организационные, и все остальные проблемы, с которыми сейчас сталкиваются учебные заведения во всей стране.

Источник: РБК+