Заходите вы в свой личный кабинет на портале «Здоровье петербуржца» в раздел о прививках. С чувством глубокого удовлетворения хвалите себя за своевременную антиковидную вакцинацию. И вдруг брови ползут вверх: портал сообщает, что у вас пропущены прививки от дифтерии, столбняка, туберкулеза — надо было сделать два года назад. Вот вы в курсе, что от этих болезней положена ревакцинация?

Информация и аналитика

Это просто навскидку пример того, как должно работать «электронное здравоохранение». Если брать шире: пациенту с сердечно-сосудистым заболеванием (и любому другому) должно приходить уведомление в личный кабинет или на ­почту — напоминать, что пора пройти очередной медосмотр. Если гражданин забывчив/недисциплинирован, медицинская система должна напомнить о нем лечащему врачу. И уже тот позвонит человеку: приходите, проверьтесь.

Так технологии позволяют сделать медицину превентивной. Для любого государства подобные сервисы важны в первую очередь по экономическим соображениям. Чем раньше выявить болезнь, тем меньше в будущем будет нагрузка на бюджет. Тяжелая болезнь — это потеря трудоспособности не только конкретного больного-налогоплательщика, но (хотя бы частичная) и его домашних: нужен присмотр, уход.

В России принята федеральная «Стратегия развития информационного общества», она касается и здравоохранения.

— Вся система здравоохранения снизу доверху обменивается информацией на разных уровнях, — поясняет гендиректор «Нетрики Медицины» Денис Чумаков (компания разрабатывает программные продукты для медучреждений). — На одном уровне пациенты могут записаться к врачу; на другом — врач получает от лаборатории результаты анализов; на третьем — клиники передают органам управления здравоохранением обезличенную статистику.

По «анонимной» статистике, к примеру, можно увидеть, что в таком‑то регионе подозрительно пошла вверх заболеваемость диабетом, и принять меры. Ответственные за сбор всей информации от больниц, поликлиник, лабораторий региона — МИАЦы, медицинские информационно-аналитические центры.

Организовать электронное общение учреждений сложно. Представьте себе, что петербуржец разболелся где‑нибудь на отдыхе в Краснодарском крае или в Калининграде. Вряд ли у отдыхающего под рукой его распухшая за годы медкарта. Поэтому в общих интересах, чтобы врач в краснодарской/калининградской больнице мог увидеть электронную медкарту иногороднего пациента. Для этого информационные системы разных регионов должны понимать друг друга.

В 24 регионах России используют петербургскую разработку — платформу «N3.Здравоохранение», ее ­создали упомянутая компания вместе с городским МИАЦем. Задача — как раз обеспечить взаимосвязь разных систем здравоохранения между собой. Платформа совместима с любой программой, которую использует конкретная клиника, а только в Петербурге медучреждения применяют системы «Ариадна» от ООО «Решение», «Самсон» от ООО «Самсон Групп», «Виста-Мед» от компании «Виста», qMS от ЗАО «СП.АРМ», «1С: Медицина» от ITworks Group, «Авиценна» от ООО «Коста».

— Сейчас от медицинских организаций уже передается такой поток данных, что их можно анализировать, — говорит Алексей Архипов, руководитель петербургского Центра электронного здравоохранения.

В электронном виде за 2021 год было передано больше 76 млн медицинских документов — в масштабах страны. Но цифры должны работать, а не просто «передаваться».

Денис Чумаков приводит пример. Петербургский МИАЦ изучал вопрос: как снизить смертность пациентов от инсультов, в том числе повторных, это категория высокого риска. Анализируя цифры, специалисты выявили два вида летальности: в стационаре, где пациент находился в течение первого месяца, и в амбулаторной ситуации в последующие 11 месяцев.

— Из собранных данных увидели, что в случае крайне тяжелых инсультов вероятность умереть в стационаре очень велика. И здесь причины понятны. Но если пациент пережил кризис в стационаре, был выписан домой для продолжения лечения, то вероятность летального исхода для него уже не такая высокая. А вот в случае с инсультами в легкой форме все происходит ровно наоборот. Пережив кризис в стационаре, потом с вероятностью в 8 (!) раз чаще люди умирают при амбулаторном лечении. Вывод очевиден: легкими инсультами поликлиники не занимаются, и здесь нужно принимать безотлагательные меры.

Или другой пример. Из сферы акушерства. Проанализировав статистику, в стране создали так называемую трехуровневую курацию беременных. Особенно она важна для рожениц в сельской местности: там, конечно, есть поселковая больница и квалифицированные врачи, но специалист, который умеет принимать сложные роды, — редкость. Поэтому решено было выстроить такую схему, чтобы будущую маму вели с самого начала беременности, накапливая в системе результаты плановых осмотров, анализов, исследований. Теперь, если есть, например, риск гипоксии плода, врач направляет женщину в межрайонный центр, а то и в федеральную клинику.

— Важно обрабатывать как можно больше данных, чтобы было больше возможностей вовремя распознать риск в той или иной ситуации и подключить специалистов, — поясняет Денис Чумаков.

Сейчас выстраивают аналитику и «маршруты» пациента по трем направлениям: помимо акушерства — в кардиологии и онкологии.

Фактор человеческий и юридический

Как данные могут не просто «передаваться», а именно работать, обсуждали в Петербурге на пятой конференции «Практическая польза региональных информационных систем в сфере здравоохранения». Заявки подали больше полусотни регионов плюс Белоруссия и Азербайджан.

Собрались представители региональных МИАЦев. Мы работу этих людей не замечаем, но от нее зависит, насколько правильно будет построен «маршрут» пациента. В онкологии это вообще вопрос жизни.

На форуме обсуждали, как в регионах обстоят дела с информатизацией, и решали практические задачи. Такую, например: допустим, люди жалуются на задержки результатов лабораторных исследований. В чем причина, как исправить?

— Еще несколько лет назад только 30% результатов лабораторных исследований поступали в ­электронном виде, — говорит Алексей Архипов. — Сейчас почти все. Но этот процесс требует постоянного контроля и обратной связи.

Потому что технические сложности решаемы, а с человеческим фактором сложнее. Например, на портале «Здоровье петербуржца» есть сервис «Календарь беременности». В нем все продумано, чтобы будущие мамы могли видеть информацию из медицинской организации, в которой состоят на учете: о враче, о назначенных исследованиях, результаты анализов и так далее. Однако читаем на портале пояснение: если вы на учете состоите, а на странице нет никаких сведений, «это означает, что медицинская организация не предоставила информацию в электронную медицинскую карту пациента».

Петербург стал развивать систему электронного здравоохранения одним из первых в стране. Портал «Здоровье петербуржца» дорабатывается постоянно.

— Петербуржец это может почувствовать по своему личному кабинету, — говорит Алексей Архипов. — Например, раньше его электронная медицинская карта была пуста, а теперь в нее поступает информация от врача, из лабораторий.

Другой вопрос, уточняет Архипов, что кто‑то из петербуржцев этого прогресса не заметит вовсе, потому что его медорганизация сведения не передала: «Барьерами может быть косность руководства, медицинской организации, непонимание того, как применять эти новые инструменты… Правда, иногда трудность может быть в том, что информационная система самой клиники «недонастроена». Но положительная динамика есть: мы видим, что и пожилые врачи пользуются системой, чего еще пару лет назад не было».

Помимо человеческого фактора есть и юридический. Петербург в смысле «информатизации вакцинации» совершил прорыв: перенастроил систему так, что сделать прививку можно в любой поликлинике, а не только в той, к которой прикреплен. Это первое. Второе — результаты ковид-тестов можно получить в личном кабинете.

Но вот конкретная ситуация. Весна, очередная волна пандемии. ­Семья заболела, по всем ­приметам ковид. Врача из поликлиники не стали дожидаться — вызвали частников, сделали платный тест. Частная лаборатория прислала результаты на электронную почту: да, коронавирус. Дальше читаем семейную жалобу в приемную губернатора (передаем смысл): «Звоню врачу, спрашиваю, как отправить результаты теста ему на его рабочую почту, чтобы решить вопрос с больничным». Врач отвечает: «Никак. У меня на рабочем компьютере нет Интернета».

Петербурженку потрясло отсутствие Интернета у врача, но государственные учреждения здравоохранения и не вправе использовать «обычный» Интернет, потому что нет должной защиты данных. Однако если участковый предлагает переболевшему человеку в разгар пандемии прийти с тестами в поликлинику и посидеть в чихающей очереди, то ­изумление пациентки вполне понятно. А что в такой ситуации делать — понятно не вполне.

…Сейчас на портале «Здоровье петербуржца» в разделе медицинских карт появляется больше 30 млн записей в год. Чтобы получить некоторые услуги, даже необязательно заводить личный кабинет. Но именно личными кабинетами в минувшем году регулярно пользовались около 1,5 млн горожан. Для города с населением 5,5 млн человек, где не каждый обращается за медицинской помощью в течение года, это немало.

Источник: Санкт-Петербургские ведомости